«Лирический апокриф с элементами хоррора. В кукольном театре возможно все, что недопустимо в драматическом. Все, что было бы сентиментально, слащаво в исполнении живых актеров, целиком оправдывается "наивной" кукольной природой…Действие происходит как на земле, так и на воде. И когда дело доходит до картины наводнения, коварная вода в один прекрасный момент преподносит зрителям восхитительно-жуткий сюрприз, от которого просто мурашки по коже. Какой - умолчим, пусть будет неожиданностью...»

Татьяна Джурова, «Календарь»

«...Мы много набрали цитат из петербургских писателей и поэтов, которые иллюстрировали эту историю. Актеры не стремились дословно проартикулировать всякие умные слова классиков, они их переиначивали на свой страх и риск. В общем, от Пушкина там осталось мало. От Достоевского - цитата из «Подростка», по нескольку фраз из Мережковского, Вяземского, Бенедикта Лившица, Гранина, Битова, Хвостенко, частушка из «Золотого теленка», из замечательных питерских историков Феликса Лурье и Евгения Анисимова, может, еще откуда-то.

Но есть очень много любви. Не знаю, насколько нам удалось это донести - без любви в этом месте, в Петербурге, никак не прожить. К домам, к детям, к морю, к истории (какой бы она не была), к Пушкину, к «Красной стреле», к бронзовым этим куклам, которые на площадях… Если вы вдруг нашего Евгения на афише, на картинке увидите - он на фонаре над водой, грустный такой - передавайте привет»…

Елизавета Богословская в интервью "Российской газете", 04.04.2005: Чудак Евгений бедности стыдится…

«...Легкое обаятельное сочинение о Петербурге. Обрывки из текстов Белого, Мережковского, Битова и Достоевского складываются в почти абсурдистский текст. Хармсовский дураковатый Пушкин сочиняет стихи на фоне Медного всадника, а ему мешают мальчик с сачком Вова Набоков и странный Евгений, похожий и на утопленника и на статую из Летнего сада. Эта игра рождает печальную историю про чухонскую девушку Неву, из любви к царю Петру превратившуюся в реку, и царя, из любви к Неве построившего на болотах город и превратившегося от тоски в Медного всадника. Сюжет идет под песню Хвостенко «Конь унес любимого», по настоящей воде в лодке плывут Пушкин с Евгением, а вокруг них качаются на волнах фонари, будки городовых и труп Параши такого же размера, как плывущие рядом Исаакиевский собор и Адмиралтейство. Жаль, если вы этого не видели...»

Дина Годер, «Время новостей»